Новости Брянск

Несмотря на множество кровавых сцен, а возможно благодаря им, брянцы высоко оценили премьеру фильма «Тарас Бульба», выложив в среднем свои кровные 150 рублей за билет. В кинотеатре «Родина» за две недели фильм посмотрели шесть тысяч человек.

  Дирекция кинотеатра отказывается комментировать коммерческую сторону проката, но легко посчитать, что кинотеатр при средней цене билета в 150 рублей собрал на киноистории про непреклонного казака и его столь непохожих сыновей около 900 тысяч рублей. И это лучшие показатели в нынешнем году, когда в целом посещение кинотеатров в России в среднем упало на тридцать процентов, а тут – очереди у касс. При этом, как было в случае с фильмом «Ирония судьбы 2», в кинотеатр пришли зрители старшего поколения, не бывавшие здесь годами.

  Кинокритики связывают такой ажиотаж, во-первых, с мощнейшей рекламной кампанией на федеральных каналах, а во-вторых – эту волнующую, красочную историю знает каждый школьник из хрестоматии по литературе, и потому всем интересно узнать, что получилось. Тем более что фильм снят знаменитым кинорежиссером Владимиром Бортко, который известен своим трепетным отношением к художественным текстам. Написано у Гоголя «вышиб два сахарные зуба палаш, рассек надвое язык, разбил горловой позвонок и вошел далеко в землю», будьте готовы все это лицезреть, без купюр.

  Съемки фильма обошлись в 500 миллионов рублей, и похоже, «Тарас Бульба» — тот редкий случай для российского кино, когда создателям фильма удастся отбить затраты и получить прибыль. Он уже собрал по стране около 4000 миллионов.

  Редкий случай для Брянска – в «Родине» продлили прокат фильма еще на две недели. Столь же успешно он идет и в кинотеатре «Победа».

  Ярослав Климов

  Приложение.

  Для полноты впечатления прилагаем заметки о фильме из «Газеты.ru»

  Все претензии – к Гоголю

  Фильм , безусловно, не шедевр, и если вы ждете чего-то равновеликого гоголевскому тексту, то обломаетесь по полной. Претензий к фильму можно предъявить немало, и все они кочуют из одной критической статьи в другую. Зачем жену Тараса загубил? Почему польская панночка смеется все время, а сиськи у нее некрасивые? Отчего кирасы саблей прорубаются массово с одного удара да прямо по килю? Зачем пытки Остапа крупным планом показывал, хотя даже сам Гоголь малодушно отвел глаза? Почему зверства поляков продемонстрировал в полном объеме, а зверства казаков, честно описанные автором, цензурировал?

  Все так и есть, спорить не буду. Можно и еще добавить – мне, например, при просмотре было глубоко обидно, что режиссер Бортко уже через неделю выгнал «по идейным соображениям» постановщика трюков Ника Палуэлла, который делал фильмы «Храброе сердце», «Последний самурай», «Гладиатор», а после этого все баталии снимал сам. Потому как в противном случае, может, и не скакали бы казаки бешеной конной лавой в сторону замковых стен, рискуя невесть зачем расшибиться в лепешку, не сбивались бы в кучи под теми самыми стенами (не иначе как в заботе о поливающих сверху смолой), воинственно тыкая саблями воздух.

Но самая главная претензия – зачем сделал из Гоголя политическую агитку?

  Зачем это постоянное «Русская земля» про независимую Украину? Зачем православие через слово? Почему, наконец, эти предсмертные монологи казаков про «красуется вечно любимая Христом Русская земля!» – пять штук подряд!

  Именно это «опошление и опопсение Гоголя» больше всего и раздражает кинокритиков. Именно этот декларативный патриотизм, боюсь, спровоцирует прилив желчи и у всех посмотревших фильм культурных людей, и самозаписавшихся в таковые. Потому как давно известно – у всех нас, «образованцев», – паранойя. Больше всего мы боимся, что нас кто-то облучает, тьфу, зомбирует пропагандой. Этот не смолкающий в ушах шепот «тебя обманывают, тобой манипулируют» – самая страшная людская фобия нашего «информационно-агрессивного» времени. А здесь пропаганда особенно и не скрывается.

  Практически все эти претензии (за исключением сисек и кирас), боюсь, не к Владимиру Владимировичу, а к Николаю Васильевичу. Бортко давно известен как лучший «экранизатор» страны – достаточно вспомнить «Собачье сердце», «Идиота», «Мастера и Маргариту». Как известно, сделать успешную экранизацию подлинно великой книги можно только двумя способами – либо творчески споря с классиками, либо максимально аккуратно его иллюстрируя. Бортко, без вариантов, адепт второго пути. Практически всегда он следует за классиком, как ведомый на минном поле, – след в след, и от себя говорит только тогда, когда законы кино совсем уж его за руки хватать не начнут – как с казнью Остапа, не давать же, в самом деле, вслед за Николаем Васильевичем черный экран с закадровым голосом Безрукова: «Не будем смущать читателей картиною адских мук, от которых дыбом поднялись бы их волоса».

  Так и везде в фильме – Владимир Бортко скрупулезнейше следовал за авторским текстом, иногда даже себе во вред, как в эпизоде с монологами умирающих в сече казаков, простите уж за пространную цитату:

«Пошатнулся Шило и почуял, что рана была смертельна. Упал он, наложил руку на свою рану и сказал, обратившись к товарищам: «Прощайте, паны братья, товарищи! Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» И зажмурил ослабшие свои очи, и вынеслась козацкая душа из сурового тела.

  Но не сдобровать и Гуске! Не успели оглянуться козаки, как уже увидели Степана Гуску, поднятого на четыре копья. Только и успел сказать бедняк: «Пусть же пропадут все враги, и ликует вечные веки Русская земля!» И там же выпустил дух свой.

  А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!»

Поникнул он теперь головою, почуяв предсмертные муки, и тихо сказал: «Сдается мне, паны браты, умираю хорошею смертью: семерых изрубил, девятерых копьем исколол. Истоптал конем вдоволь, а уж не припомню, скольких достал пулею. Пусть же цветет вечно Русская земля!..» И отлетела его душа.

  Повел Кукубенко вокруг себя очами и проговорил: «Благодарю бога, что довелось мне умереть при глазах ваших, товарищи! Пусть же после нас живут еще лучшие, чем мы, и красуется вечно любимая Христом Русская земля!» И вылетела молодая душа».

  Что же до упреков в «опопсении» гоголевского текста, то Бортко действительно малость подчистил гоголевскую многозначность – и впрямь, здесь зверства казаков почикал, там мотивацию Тараса усилил, зверски умертвив жену.

  Можно ли было сделать другого «Бульбу» – неоднозначного, многопланового и многослойного, в полной мере показывающего реалии «тогдашнего грубого, свирепого века, когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества»? Да, безусловно. Тем более что существует редакция 1835 года, первый вариант повести, где раздражающая пропагандофобов тема и «Русской земли», и патриотизма практически не педалируется, где лишь «жестокий век, жестокие сердца», а пафос лишь по поводу уз товарищества, спаявшего этих жестокосердных чубатых волков с острова Хортица. Я бы и сам предпочел именно эту версию, и дай бог, мы ее когда-нибудь дождемся.

  Но, может, не стоит уподобляться подросткам, долго и умело матерящимся оттого, что мечтается о длинных ногах и третьем номере, а предлагаются пергидроль и прыщи с банкой пива?

 Давайте будем реалистами – в нынешних условиях на подобный замысел не то 16, не то 25 миллионов вечнозеленых никто бы не дал. И дело не в политическом заказе, а в прокатной судьбе ленты. Бортко, по крайней мере, борозды не испортит, а вот на продукцию юных гениев, одержимых многослойностью своих творений, мы, к несчастью, насмотрелись. Как говорил по другому поводу Александр III: «Некем взять».

И потом – версию «Тараса Бульбы» образца 1835 года вчерашний юбиляр в 1842-м переработал более чем основательно – достаточно сказать, что объем повести вырос чуть ли не вдвое. Именно версию 1842-го и взял за основу Владимир Владимирович, и в этом был, наверное, абсолютно прав. Ведь зачем-то понадобилось Николаю Васильевичу жирно подчеркнуть, что «великоросс и малоросс – две половинки одной души». А когда же гения уважить, как не в юбилей.

«Газета.ru»