Фильм «Похороните меня за плинтусом» снят по мотивам одноименной повести Павла Санаева. Книга, номинированная на премию Букер, вызвала интерес и признание читателей разных поколений. Санаев посвятил её своему отчиму Ролану Быкову и рассказывает о непростых отношениях в семье народного артиста Всеволода Санаева. От этого книга автобиографична и очень искренна.

У каждого героя - свой реальный прототип, но фильм, как впрочем, и книга, - не из категории скандальных подробностей из жизни звезд, а отдельное, не привязанное к конкретным личностям, целостное художественное произведение. Упоительно тонкое и лиричное.

Однако, исповедь человека, дошедшего до крайней степени откровенности, фильм передать не смог. «По мотивам» здесь ключевое слово. Что-то добавили, многое убрали, что-то растянули, что-то сократили. В общем, зрители, читавшие повесть и трепетно к ней относящиеся, будут разочарованы.

Несмотря на присутствие нескольких основных персонажей, из всего фильма остаются в памяти только два героя: мальчик Саша Савельев (дебют Саши Дробитько, отобранного из трехсот петербургских первоклассников) и его бабушка (Светлана Крючкова). Родители, предполагаемые  несчастными, в исполнении Марии Шукшиной и К. Воробьева  запоминаются только комически страстным и безнадежным танго, исполняемым под аккомпанемент хита «Разноцветные ярмарки» Марыли Родович. Страдания матери, лишенной возможности видеть сына, с экрана не передаются, более того беспомощность и вялость героини Шукшиной с какого-то момента начинают раздражать. Долгожданное же воссоединение матери с сыном воспринимается не как светлый счастливый конец, а как безвыходная ситуация (кто еще после смерти бабушки сможет присматривать за ребенком).

Одновременно удовольствием и разочарованием служит образ Светланы Крючковой. Удовольствие  от прекрасной игры, ярких сочных красок, срывающих многократные аплодисменты. Разочарование из-за того, что «разыграться» в пространстве, созданном режиссером, негде. По этой же причине некоторые сцены кажутся нарочитыми и утрированными, а сцена телефонного разговора - откровенно затянутой (в зале она сопровождается подсветкой мобильных телефонов заскучавших зрителей). Поданная дозировано, фрагментарно, она могла бы стать подлинной кульминацией и поставить фильм в ряд глубоких социальных драм.

Образ, созданный Крючковой, - «сумасшедшая бабушка», до безумия любящая своего внука. Любовь ее из категории «сверх» и «гипер», потому обретающая такие удушающие для её объекта формы. Мучает, терзает, терроризирует, но любит. Больше жизни. Борется за свое дохлое, как ей кажется, еле держащееся на ногах счастье, и погибает в этой борьбе. Этот образ оказался неподъемным для фильма, а измененный финал истории так и не дал ему воплотиться в полной мере.

Финал - отдельное большое разочарование. История, обреченная на зрительские смех и слезы в идеальном их соотношении обрывается  здесь какой-то непонятной меркантильной концовкой. Анекдотическая и потому страшная картина того, как у еще не зарытого гроба возникают мысли о разделе имущества покойной - это финал какой-то другой истории из наших будней, он нелогичен и неприятен.

Деменцова Эмилия