16:38 Алексей Серебряков | |
Алексей СЕРЕБРЯКОВ Родился: 3 июня 1964 года в Москве. Образование: в 1986 году окончил ГИТИС. Работа: театр-студия Табакова (Табакерка). Первый фильм: «Вечный зов» (1973 г.) Награды: Премия «Киношок» в номинации «Призы за лучшие роли» (1994), на фестивале «Виват, кино России!» приз за лучшее исполнение мужской роли в картине «Тесты для настоящих мужчин», приз за мужскую роль в фильме «Серп и молот». Фильмография: «Вечный зов» (1973–1983), «Последний побег» (1980), «Фанат» (1989), «Смиренное кладбище» (1989), «Обнаженная в шляпе» (1991), «Кремлевские тайны шестнадцатого века» (1991), «Афганский излом» (1991), «Зона Любэ» (1994), «Тонкая штучка» (1999), «Бандитский Петербург» (2000), «Империя под ударом» (2000), «Завтра будет завтра» (2002), «Антикиллер-2: Антитеррор» (2003), «Баязет» (2003), «Штрафбат» (2004), «Побег» (2005), «Жмурки» (2005), «9 рота» (2005), «Жесть» (2006), «Девять месяцев» (2006), «Красивая» (2007), «Груз 200» (2007), «Глянец» (2007), «Код Апокалипсиса» (2007), «Смерть шпионам» (2007), «Обитаемый остров» (2008), «Стая» (2009). Алексей Серебряков честно признает: «Я не гений! Я просто вкалываю за деньги. У меня большая семья – трое детей, четыре собаки» Он – в десятке самых востребованных российских киноактеров. Начал сниматься больше тридцати лет назад, когда ему было 13, и с тех пор чуть не каждый год появляется несколько фильмов с его участием. Играл трудных подростков, потом резких парней. Теперь – крутых мужиков. Психологический детектив, криминальный сериал, военная эпопея – это его среда обитания. Хотя бывают и исключения. Иллюзии околели в провинции – Алексей, кино наше часто упрекают в том, что на экран оно выплескивает море «чернухи», картины беспросветной, пьяной и рваной России. И вас, кстати, часто можно видеть в подобных фильмах: «Груз 200», «Жесть», «Стая»… – Во многом так оно и есть, что ж поделаешь? Мы получили то, что и должны были явить миру после 70 лет борьбы советской власти против собственного народа. Планомерно уничтожались представители всех социальных слоев (а гибнут первыми всегда лучшие, и не только на войне) – сначала аристократия, интеллигенция, священнослужители, просто верующие люди. Потом – лучшие из рабочего класса, крестьянства – те, кто умел работать. И вся эта дискуссия: почему деревня погибает… Работать разучились, пьют – вот почему. Будучи под Тамбовом, я узнал такую историю: предприниматель создал сельхозпредприятие, а рабочих найти не может – или пьют, или в любой момент запить могут. Надеяться ни на кого нельзя. Пришлось установить автоматы вместо людей. А ведь он мог дать работу местному люду! В 90-е годы всем сказали: ты свободен, но ты – один. Барахтайся как можешь. Каждый выживает в одиночку. Вот последние 15 лет мы и барахтаемся. Кому удалось «поймать волну» – тот потихонечку держится. Кто нет – потерялся. Кто умеючи воровал и ворует – стал еще богаче. – И вы сами как «барахтаетесь»? – Чаще приходится просто терпеть. Тупо терпеть. Искать где лучше, интереснее, хорошо, надо в 20 лет. А в 40 надо терпеть. – И вы терпите, снявшись в ста с лишним фильмах? – Честно признаюсь: в кино попал случайно. Если бы в 13 лет меня не пригласили в «Вечный зов», если бы к 17 годам я не сыграл уже шесть ролей, вряд ли пришел бы в киноартисты. Я к тому же еще и не тщеславный, не соревнующийся. Зато – рукастый: ремонт сделаю, плитку положу. Дизайнером, архитектором мог бы быть. Только не рутинной работой заниматься – с 9.00 до 18.00. – А еще, я слышал, вы умеете и любите шить? Довольно редкое увлечение для мужчины. – На самом деле очень много портных-мужчин. К этому пришел очень просто. Моей зарплаты не хватало на то, чтобы покупать одежду, а я, как любой молодой человек, хотел одеваться хорошо. Поэтому шил себе сам. Получалось неплохо, но потом появились деньги, и я тут же перестал этим заниматься. – Вы где-то учились портновскому делу? – У меня был знакомый, который сделал мне первые выкройки. По ним я начал работать, а потом уже включалась фантазия. Мог сшить все что угодно. Однажды сконструировал себе сумку специально для поездки в экспедицию. В ней было огромное количество карманов. Эта вещь пришлась очень кстати, потому что мне в Москве тогда было негде жить, и я слонялся по съемным квартирам, по друзьям. – Кстати, вот вы – москвич. А подростком, сыграв уже не одну роль в кино, в 17 лет сразу после школы уехали в Сызрань! – Да, уехал. В 1981 году меня пригласил в Сызранский театр его главный режиссер – артистом вспомогательного состава на 70 руб. зарплаты. Это был мой абсолютно осознанный поступок. Я поехал в провинцию с определенными иллюзиями – нести разумное, доброе, вечное. Но иллюзии те сдохли. Провинция все быстро поставила на место. Я проработал один сезон и в какой-то момент просто понял: если сегодня не уеду, то не выберусь отсюда никогда. И уехал. Энергия на нуле – Алексей, правда ли, что любой выпускник ВГИКа может вам предложить сняться в его дипломной работе, и вы обязательно с ним встретитесь и посмотрите, что он вам предлагает? – Правда. И я считаю, что это правильно, ведь я понимаю, что мой труд не всегда будет востребован в том объеме, в каком сейчас. Зрители не очень любят пожилых героев. И драматурги для них мало что пишут. Сюжет большинства произведений мировой драматургии построен вокруг взаимоотношений любовной пары. Я не могу вспомнить ни одной интересной пьесы для пожилых актеров, разве что «Соло для часов с боем» Освальда Заградника. Поэтому считаю необходимым знакомиться с теми, кто сейчас приходит в киноиндустрию. Хотя бы для того, чтобы в трудную минуту, набравшись наглости, позвонить режиссеру и сказать: «Дай мне два съемочных дня. Мне нужны деньги на лекарства». – На ваш взгляд, какая черта объединяет нынешних молодых режиссеров? – Отсутствие энергии... – Странно, обычно молодежь приходит в кино, чтобы рассказать о чем-то наболевшем, выстраданном... – Я не знаком со всеми режиссерами. Но, когда с кем-то общаюсь, понимаю, что у нынешнего поколения удивительное нежелание заниматься чужой жизнью. И полное отсутствие энергии. Ни один из них не может сказать: «Я пришел в кино для того, чтобы кричать о том, что у меня болит». Кричать никому не хочется. – Вы можете дать согласие на съемки, если понимаете, что сценарий заведомо никакой? – Если я понимаю, что сценарий не талантлив, но мне нужны деньги (такое тоже бывает), то все зависит от цены вопроса. А если я понимаю, что деньги сейчас не особенно нужны, я как-то перебиваюсь и обеспечиваю прожиточный минимум своей семье. Понять, талантливый сценарий или нет, достаточно просто. Хороший, он затягивает, его читаешь до конца, если бездарен – закрываешь на первых страницах. Трое детей и собаки – Вы постоянно на съемках, в разъездах. Суета не мешает творчеству? – Я не гений! Я просто вкалываю. У меня большая семья – трое детей, четыре собаки. Мне нужно было решать проблему с жильем, и я ее решил. Я влез в долги, и мне теперь надо выбраться из-под этого дамоклова меча… Моя профессия продажная, и моральная проблема выбора всегда актуальна. Конечно, я стараюсь выбирать. Но вот какой парадокс: я сыграл у Егора Кончаловского чеченского боевика Ужаха (в «Антикиллере-2»), Андрей Сергеевич Кончаловский посмотрел фильм сына и, хотя до этого и не знал меня, доверил мне в «Чайке» роль Тригорина. И два года я наслаждался. – Большинство актеров не любят говорить о своей личной жизни. Вы думаете, что какие-то вещи надо скрывать от публики? – Я вообще не говорю про свою жизнь и в принципе стараюсь не давать интервью. Исключения связаны с тем, что в какой-то момент легче согласиться, чем объяснить, почему ты этого не хочешь. Я не считаю, что артист должен персонифицироваться для зрителя как личность, потому что это мешает работе. – По-моему, сама профессия актера обязывает к публичности, открытости для зрителя? – Нет. Это не является неизбежным. Можно построить такую конструкцию, чтобы она была минимальной. Публичными должны быть политики, звезды эстрады, которые выступают от имени себя самих. Им публичность необходима. Артистам же, которым приходится играть разные роли, она противопоказана. Я не хотел бы, чтобы у зрителей складывалось обо мне как о личности хоть какое-то впечатление. – Западным звездам публичность не мешает быть убедительными на экране. – Западный кинематограф построен на том, что артист становится персонажем, в том числе – светской хроники. Именно эту роль он играет всю жизнь, именно она привлекает зрителя в кинозалы и повышает артисту гонорары. Я представитель русской актерской школы, а не американской, и я хотел бы быть разным. Беседовал Андрей Шубин | |
|
Всего комментариев: 0 | |