Президент
России Дмитрий Медведев подписал 7 мая указ о назначении руководителей
следственных управлений СК РФ в девяти регионах. Согласно этому указу,
Следственное управление СК РФ по Брянской области возглавил
генерал-майор юстиции Игорь Литвинов. О расследовании экономических и
коррупционных преступлений, о мошеннических схемах и сотрудничестве с
налоговыми, прокурорскими и другими специалистами — в его интервью
«Российской газете».
— Игорь Анатольевич, что сегодня расследовать сложнее —
коррупционные преступления или те, которые связаны с посягательством на
здоровье и жизнь человека?
— Все индивидуально. Если коррупционные преступления связаны с
какими-либо схемами, махинациями, то здесь следователь не только изучает
систему доказательств, оценивает перспективу. Он еще должен уметь
пользоваться возможностями контрольно-ревизионных служб, экспертных
учреждений. В антикоррупционной работе наш комитет взаимодействует с
УВД, УФСБ. Без этого трудно вывести логическую цепочку.
Более тесными стали контакты с налоговой службой, так как с прошлого
года Следственный комитет обязан расследовать преступления и в этой
сфере. Возможно, они труднее — в силу необходимости исследовать
множество правовых актов, провести экономические и другие экспертизы.
Сложности представляют и дела, связанные с долгами по зарплате.
— Комитет расследовал одно из самых заметных дел, которое в
итоге завершилось приговором бывшему руководителю управления
Росимущества Анне Стрегелевой. С какими сложностям вы столкнулись? И как
расцениваете тот факт, что в итоге федеральные земли так и не
возвратили государству?
— Возвратом земель занимается прокуратура и собственники, то есть
управление Росимущества. Кстати, это не первое подобное преступление. В
2009 году был осужден председатель городского комитета ЖКХ, который
обвинялся в незаконном расходовании денег при дорожном строительстве.
В деле Стрегелевой нам пришлось проводить много экспертиз, привлекать
центральный аппарат Росимущества. Была назначена экспертиза, которая
оценивала землю, попавшую в руки частных лиц. Проводили анализ
документов, которые были приняты с нарушением законодательства.
Следователю пришлось перелопатить огромную правовую базу, опросить
множество свидетелей. Не все давали правдивые показания, но тем не менее
нам удалось доказать вину обоих посредников.
Недавно по схожему преступлению был осужден за халатность работник
регистрационной службы, который не воспрепятствовал передаче нескольких
гектаров земли под гипермаркет в Бежицком районе. Расследование
продолжается, выясняется степень ответственности других должностных лиц.
— Почему в сети правоохранительных органов редко попадают крупные фигуры?
— Для нас, поверьте, не существует никаких рангов — изучаем степень
ответственности каждого должностного лица. Так, мы направили в суд
уголовное дело в отношении депутата областной Думы Раисы Желдак. Два
года рассматривается дело бывшего главы Брянского района. Недавно за
взятку в 200 тысяч рублей осужден начальник отдела миграционного
контроля. Под суд попал начальник Брасовского РОВД. Сейчас расследуем
дело, в котором фигурируют жители поселка Десятуха, которые незаконно
получали деньги по программе развития села, — будем изучать степень
ответственности администрации. Расследуем уголовное дело по фактам
нецелевого расходования бюджетных средств должностными лицами
Стародубской райадминистрации. Много преступлений совершают руководители
сельских хозяйств, облеченные депутатскими полномочиями. Например,
получают от государства деньги на ГСМ, но тратят их на другие нужды или
просто воруют. Вообще, в 2010 году в отношении лиц особого правового
статуса, то есть депутатов и других, было возбуждено 15 уголовных дел.
— Несколько месяцев расследуется уголовное дело, связанное с
закупкой томографов. По предварительной информации, кто-то «наварил»
около 60 миллионов рублей. Что удалось выяснить?
— Проведена уже огромная работа. К сожалению, не могу пока дать
полную информацию. Скажу лишь, что расследование продолжается и за
пределами России. Выводы делать рано, но действиям каждого должностного
лица будет дана принципиальная юридическая оценка.
— На окраине Брянска есть «мертвый» город, который назвали
Мичуринским микрорайоном. По сведениям прокуратуры, при закупке
оборудования для него расхитили около 60 миллионов рублей.
— Такие материалы к нам не поступали. Но недавно мы возбудили
уголовное дело по оперативным материалам УВД. Речь идет о закупке
оборудования для четырех котельных. Выяснились достаточно интересные
вещи. Котельные уже, по сути, построили, когда потребовались
дополнительные средства на закупку оборудования. Тендер проходил по
завышенным ценам, выиграла его одна из фирм, а другую просто
саботировали. Ущерб превысил 50 миллионов, расследование продолжается.
— Периодически всплывают факты злоупотреблений в лесной отрасли и хищений — в дорожной. Что происходит в этих сферах?
— Нас беспокоят незаконные порубки. При выделении участков леса для
заготовки и переработки чиновники идут на откровенное вымогательство. В
Выгоничском районе мздоимец уже осужден, в Карачеве лесничему
предъявлено обвинение. Что касается дорожного хозяйства, то на этот счет
материалов от контролирующих органов и полиции мы пока не получали,
если не считать дела упомянутого председателя комитета ЖКХ.
— Попадает ли в поле зрения следственного управления работа таможенных органов?
— Злоупотреблений в сфере таможенного оформления товаров немало во
всех крупных городах. Потому руководство страны и приняло решение
перевести эти процедуры непосредственно на границу. А все ведомства,
работа которых связана с государственной границей, попадают в поле
зрения Московского следственного управления на транспорте. В Брянской
области тоже есть специализированное подразделение, которое расследует
преступления, связанные с таможенными операциями.
— Есть ли сейчас в производстве уголовные дела, которые могут стать резонансными?
— На мой взгляд, серьезными будут дела, связанные со строительством
котельных и реализацией программы «Жилище». Они интересны с точки зрения
распутывания схем и выявления степени вины фигурантов. Учитывая
скрытность коррупционных дел, они вполне могут стать резонансными.
— Можно ли говорить, что период становления Следственного управления завершился?
— У нас всего 163 сотрудника, а следователей — 63. Состав молодой —
только 12 человек работают свыше пяти лет. Еще с советских времен
известно, что следователь должен пройти хотя бы пятилетнюю школу, чтобы
получить право называться профессионалом. У нас есть отдел по
расследованию особо важных дел, где собраны лучшие силы. Разделение
преступлений на экономические, коррупционные, особо тяжкие преступления
против личности и другие повлекло за собой и своеобразную специализацию
следователей. Они получили возможность совершенствовать свою работу, за
год треть сотрудников проходит обучение в Москве. У нас достаточно
серьезный контроль на стадии следствия, что позволяет избегать ошибок.
— В некоторых регионах между подразделениями Следственного
комитета и прокуратурой обострились отношения. Вам удается сохранять
мир?
— У нас есть взаимопонимание по всем важным вопросам, а возникающие
незначительные шероховатости всегда разрешаются. Каких-то противоречий с
полицией, УФСБ или прокуратурой не видим. Заключены соглашения с
областной контрольно-счетной палатой, трудовой инспекцией. Выработан
порядок действий постоянно действующих оперативно-следственных групп, в
которые входят представители всех правоохранительных органов. Задача у
всех одна — выявлять преступления и доводить их до суда.