Женственность – это природа женщины, это ее истинная суть, она проявляется самостоятельно, если женщина занимается женскими делами. И теряется, смазывается, если женщина отдает свою энергию, свои силы мужским делам. Но, давайте начнем по порядку.

Представьте женщину, которая кажется Вам идеалом женственности. Посмотрите на нее внимательно – как она одета? как выглядит? какие чувства Вы испытываете, глядя на нее? Видите ли Вы перед собой бизнес-леди со строгим выражением лица, корпящей над бумагами? Или лидера партии, призывающую с трибуны к борьбе с очередными пороками? Или женщину-тяжеловеса с гантелями? Или бредущую с тяжелыми авоськами уставшую мать-одиночку? Или… или… или…

Наверняка, этот образ другой. И он больше похож на мечту, на сказку, чем на нашу действительность, в которой женщина так много добилась, чтобы стать на равных с мужчиной, что в этой борьбе забыла, как это – быть женщиной. Давайте вспоминать заново. И начнем мы с внешнего вида.

Посмотрите внимательно на женщин, которые окружают Вас, выделите из них тех, кто привлекает Ваше внимание, кто Вам нравится, кого Вы можете назвать женственными и привлекательными. А теперь обратите внимание на их одежду. И Вы обязательно обнаружите, что такие женщины носят юбки, платья, сарафаны.

Такие женщины интуитивно выбирают одежду, которая подчеркивает их женственность, сохраняет плавность походки, придает мягкость движениям. Женщина в узкой длинной юбке просто не сможет шагать по проспекту, отпугивая голубей, она будет двигаться медленно, размеренно, спокойно. Ей будет нелегко бежать за автобусом, перемахивая через лужи, и расталкивая локтями людей.

Еще в Старославянских Ведах говорится «Не носите жены одеяний мужских, ибо женственность потеряете, а носите жены то, что вам полагается». Наши мудрые предки оставили нам эти заповеди, потому что знали они, что женщину питает земля, а мужчину космос, ведали, какие одежды нужно носить, чтобы получать женскую энергию. Не зря национальной одеждой славян является сарафан – его форма способствует наилучшему обмену энергиями между матушкой-землей и женскими органами.

Надевая брюки, женщина лишает себя целительного потока энергии земли, ее образ наполняется другими чувствами, мужскими энергиями, она несет противоречивую информацию о себе «я деловая женщина, я так озабочена проблемами работы, что мне некогда обращать внимание на развитие женских качеств. Я еще не мужчина, но уже начинаю вести себя по-мужски».

Этот образ развивается и дальше, и вот она уже стремится подражать мужчинам, становится для них своим парнем. Такая женщина легко разделит сигарету или кружку пива с коллегами по работе, надеясь, что это сблизит их. Такая женщина спокойно отдает вечера горящему проекту, интересам фирмы в ущерб себе, своей семье и детям.

Брюки не сделают Вас мужчиной за один раз. Они лишь создают почву, на которой могут вырасти мужские черты характера.

Женское платье не сделает Вас женщиной автоматически, но оно поможет Вам чувствовать себя по-другому, развивать в себе другие энергии и качества характера, которые и сделают Вас настоящей женщиной. Это лишь первый шаг к женскому образу, и он поможет Вам сделать второй, третий и последующие шаги, наделив настоящим женским счастьем, своим собственным, а не подсмотренным у мужчин.

Просто сделайте это, и Вы сами почувствуете, как приятно носить юбки и платья, Вы увидите, что Ваша походка стала другой, на Вас стали обращать внимание мужчины. В один прекрасный день Вы с удивлением обнаружите, что стали мягче, спокойнее, легче, в Вас вновь ожила Любовь, и проснулась мягкая, нежная женская энергия.

«Мышкина потянулась, не открывая глаз. Вставать не хотелось, тело просило покоя, а не водоворота активных действий, в которые вовлекала его хозяйка в рабочие дни. Тело Мышкиной никак не хотело привыкать к состоянию, которое называлось «быть в мыле», и каждое утро напоминало об этом ломотой в суставах.

Раньше Мышкина не обращала на это внимания, включая силу воли. Она вскакивала с постели под холодный душ, затем шла обязательная зарядка, легкий завтрак, и вылет из дома. Любимые джинсы и кроссовки помогали быстро преодолевать расстояние до маршрутки, свитера тусклых тонов и курточка делали Мышкину похожей на мышонка. Ее гардероб с подросткового возраста не помнил о том, что такое платья, в компаниях мальчишек она была «своим парнем», принося домой синяки и ссадины, и увлекаясь больше борьбой, чем танцами. В юности ей были скучны девичьи посиделки, разговоры о любви, ей больше нравилось выиграть спор у парней, доказав им свое превосходство.

Первые тревожные звоночки начались, когда ее друзья стали исчезать из общей компании с диагнозом «влюбился». Мышкина презрительно кривила губы вслед очередному провинившемуся, затягиваясь сигареткой: «И этот обабился».

Но настоящим ударом для нее стал уход Антона, предводителя их ватаги. Только тогда она осознала, что была влюблена в него, и надеялась на взаимность, ведь их связывало столько совместных дел, он так ценил в ней товарища по играм. Тогда впервые в ее голову закрались мысли о том, что куклы и девичьи разговоры о любви содержали в себе то, что она, Мышкина, потеряла теперь безвозвратно.

Справившись с первым ударом по самолюбию, Мышкина с головой окунулась в работу. За три года она добилась неплохих результатов в своей профессии – с ней советовалось руководство, она выступала на конференциях, ее уважали коллеги-мужчины. Но никогда… никогда она не видела в их глазах той искорки, которую она подсмотрела тогда у Антона, когда он смотрел на Наташку – скромную задумчивую брюнетку с длинной косой…»

Никто из мужчин, которые с уважением слушали ее предложения, не смотрел на нее, как на женщину, и это приводило Мышкину в отчаяние, которое она сдавливала силой воли. Но это уже не помогало, Мышкина отчаянно хотела быть любимой, ловить восхищенные взгляды мужчин, получать комплименты просто так, а не за удачный коммерческий ход. Положение усугублялось тем, что ей очень нравился новый начальник отдела, который своим появлением три месяца назад отнял у нее последний островок душевного покоя. Естественно, он не обращал на нее никакого внимания, хотя они работали бок о бок, а провожал глазами Людочку – секретаршу директора.

Мышкина начала поиски своей женственности, подойдя к этому вопросу основательно. Она перечитала гору психологической литературы, попробовала походить на восточные танцы, которые бросила очень быстро – тело, привыкшее к порывистым движениям, напрочь отказывалось выполнять «вращения», а тем более «тряски».

Мышкину поглощала черная дыра отчаяния, она не знала, как применить в жизни ту теорию, которую давали психологи, а ни одна книга не давала ответ на вопрос «Как Мышкиной стать женщиной?» И тогда она решилась на крайние меры. Надо признаться, этот вариант возник сразу же в ее голове, но понадобилось три месяца, чтобы справиться с гордостью, и обратиться за помощью к той, которая знает, что такое быть женщиной на практике.

Мышкина с волнением набрала номер Антона.

- Привет. Это Мышкина. Я по делу к тебе – мне нужно срочно встретиться с Наташкой.

- Привет, мышонок. Я дам тебе ее телефон, сама и договорись, хорошо?

Держа в руках заветную бумажку, Мышкина пыталась унять трепыхания сердца – у нее был ключ к заветному знанию, которым обладала Наташка с рождения, и отсутствие которого у Мышкиной делало ее такой несчастной.

Мышкина набрала заветный номер, и через минуту ожидания собиралась бросить трубку, признавшись себе, что это не ее путь, что лучше как-нибудь потом начать, сейчас и так сойдет, как вдруг услышала мягкое «Алло». Отступать было поздно:

- Наташа, привет! Это Мышкина, мы с Антоном дружили. Мне нужна твоя помощь.

- Конечно, я помню тебя, Даша, - у Мышкиной навернулись слезы на глаза, она так давно не слышала своего имени, что начала забывать его. Для всех и даже для себя она была Мышкиной, серым незаметным незначительным элементом чужой жизни.

- Я бы хотела встретиться с тобой.

- Хорошо. Ты сможешь придти к нам в субботу, лучше утром. Антон с Егором уходят на тренировку, а я смогу уделить тебе внимания.

- Конечно, смогу. Спасибо тебе.

В субботу утром ровно в десять Мышкина стояла под дверью квартиры Антона. Она боролась с собой. За дверью ее ждала новая жизнь, и всей кожей Мышкина чувствовала, что она будет очень тяжелой, потому что придется идти совсем в другую сторону, ломать свои старые привычки, в муках перерождаться в другого человека. Мышкина, привыкшая к труду на благо других, даже не представляла как это – трудится над собой, вкладывать все силы в себя.

У нее еще был выбор – оставить все по-прежнему или шагнуть навстречу неизвестности, и она знала, что сделает его. Потому что жить по-старому, быть «хорошим парнем», Мышкина просто не могла, ее мужская энергия кончилась, не сделав ее мужчиной и лишив капель женского обаяния. Мышкина позвонила в дверь.

Наташа совсем не изменилась – те же лучистые глаза, опушенные длинными ресницами, тот же взгляд – мягкий и добрый, и чудесные волосы, заплетенные в тугую косу, придавали обычной девушке неуловимый аромат тайны. Ее нельзя было назвать красавицей, и какой-нибудь критик от искусства разложил бы ее формы на составляющие, превратив это шедевр природы в набор никуда не годящихся частей тела.

Было в этой девушке что-то, что влекло к ней мужчин, и это что-то не делилось на части. С ней хотелось быть рядом, слушать ее голос, и не важно было, о чем она говорила, важен был ее тон – спокойный, мягкий, насыщенный глубоким интересом к человеку. На нее хотелось смотреть – ее глаза так быстро меняли свою глубину, и дарили столько жизни, что казалось, они мерцают звездным светом.

Она одевалась очень скромно, но эти наряды были так не похожи на ширпотреб с рынка, что вызывали зависть даже самых ярых модниц их двора. Мышкина знала, что достаток Наташиной семьи невелик, у нее нет доступа к модным магазинам. Многие вещи Наташа шила себе сама, комбинируя ткани, сплетая их в причудливый узор фантазии, дополняя трикотаж кусочками кожи, комбинируя шифон с атласом, украшая однотонную ткань орнаментом вышивки, бусинками, пуговицами.

И еще – Мышкина никогда не видела Наташу в брюках. Платья, юбки, сарафаны так органично дополняли ее женский образ, что даже представить Наташу в брюках было очень сложно. Вот и сейчас на Наташе было легкое платье чуть ниже колен с легкой вышивкой по рукаву. Просто, незатейливо и очень красиво.

Мышкина впервые обратила внимание на свою одежду, и она показалась ей такой убогой, неродной, сковывающей ее тихо пищащее в душе женское начало.

- Заходи, Даша, я очень рада видеть тебя, - Наташа провела гостью в гостиную, усадила в мягкое кресло, и ушла на кухню заваривать чай.

Мышкина разглядывала комнату, восхищаясь ее убранством и страдая от собственной никчемности – она подозревала, что ее гнездышко, решись она заняться уютом собственной квартиры, будет похоже на гадкого утенка, и шансов превратится в прекрасного лебедя, у него практически нет.

Наташа принесла чай, и Мышкина услышала аромат весны – пахло смородиной. Перехватив ее удивленный взгляд, Наташа сказала:

- Это Антон привез с дачи веточки смородины, мне очень нравится их аромат.

Ловко расставив на столе принесенные чашки из тонкого фарфора, блюдце с бирюзовым вареньем из крыжовника с орехами, горшочек с медом и вазочку с цукатами, Наташа присела рядом. Ее глаза засияли:

- Угощайся, практически все – из нашего сада. Почувствуй вкус лета, это наш первый урожай на даче.

Мышкина впервые почувствовала, что это значит «пища, приготовленная с душой». Всю жизнь она отмахивалась от этой фразы, ей казалось, что нет никакой разницы, как готовить, и что есть, пища для нее была реактивным топливом, помогавшим продержаться в течение рабочего дня.

Здесь, в этой простой пище, была целая жизнь, длиною в год. Мышкина увидела, как Наташины руки собирают ягоды крыжовника. Ей помогает Егор – пятилетний сын, совместное с Антоном творение, рядом на пасеке возится Антон. Потом все вместе перебирают ягоды, заботливо заталкивают внутрь орешки, складывают в банки и заливают густым карамельным сиропом. Вот почему ягоды сохраняют свой цвет и аромат – они не успевают растерять его в пути от кустика в банку.

Наташа внимательно посмотрела на Мышкину:

- Даша, не спеши, мы все успеем. Просто насладись вкусом…

Мышкина потягивала ароматный чай, размышляя о том, как лучше попросить помощи у Наташи, чтобы не показаться ей смешной. Она украдкой поглядывала на Наташу, и никак не могла выбрать между завистью и восхищением этой девушкой. «Ну почему я не такая? Почему меня не научили быть женщиной?»

Настал роковой момент – Мышкина помогла Наташе убрать посуду – и оказалась с ней наедине. Не было спасительной чашки, за которой можно спрятать свое смущение, Мышкина чувствовала себя распятой на площади, хотелось убежать от правды, которую Мышкина начала видеть только недавно. До этого она спасала себя мыслями о том, что это мужчины не видят в ней женщину, что это в них что-то не так.

Долгую паузу нарушил Наташин голос:

- Даша, я понимаю, что ты пришла поговорить о чем-то важном, и тебе сейчас очень страшно, ты не знаешь, как я к этому отнесусь, и буду ли судить тебя. Давай сразу расставим все точки. Во-первых, я очень рада, что ты пришла ко мне, Антон много о тебе рассказывал, он восхищался тобой, и переживал за тебя. Во-вторых, я знаю, как тяжело сказать правду о себе другому человеку, для этого нужно огромное мужество, и оно у тебя есть. Поэтому просто расскажи о себе, любыми словами – я пойму тебя.

Мышкина разрыдалась. Ей казалось, что еще никогда в жизни к ней не относились с таким теплом и интересом, в роли жилетки всегда выступала она, а ее проблемы прятались на самом дне. Теперь они с визгом бросились наружу, боясь, что Мышкина одумается, и вновь спрячет их в глубине своей души.

Мышкина рассказывала. Сбивчиво, путано. О своем детстве, о первой любви, о карьере, и о том, что совсем недавно она поняла, что так далеко ушла от женщины в мужскую сферу, что ей стало страшно возвращаться назад. В свои тридцать лет она оказалась на середине не своего пути, и казалось, что возврата назад просто нет – ее удел просто смириться с вечным одиночеством, и ролью рубахи-парня. При этой мысли Мышкина снова разрыдалась, представив свою одинокую старость – ни мужа, ни детей, ни работы, только зеленый лук растет в горшках на подоконнике. При чем тут лук, Мышкина не знала, да и не стремилась понять – это было неважно, воображение рисовало страшные картины одинокой старости, опираясь на свои образы, и делало бессмысленным каждый сегодняшний день Мышкиной.

Наташа внимательно слушала, и задним умом Мышкина успевала удивляться в процессе стенаний, что на девушку это никак не действует. Сама Мышкина в подобной ситуации уже давно бы вздыхала вместе с жалобщиком, грозила наказать обидчиков и найти справедливость. Спокойствие Наташи успокаивало, и выгрузив свои проблемы, Мышкина почувствовала, какой незначительной кучкой они упали к Наташиным ногам. Мышкина попробовала даже оскорбиться тем, что для девушки ее проблемы были так незначительны и понятны, но она спохватилась, и нашла, что это не лучший выход в этой ситуации.

- Я поняла тебя, Даша. И что ты теперь хочешь?

- Я хочу стать женщиной. Такой, как ты. Хочу создать семью, заботиться о муже, о детях. Я хочу, чтобы меня любили, и чтобы обо мне заботились. Я так устала быть мужчиной…

- И чего ты ждешь от меня?

- Научи меня этому.

Увидев в глазах Наташи огонек недоверия, Мышкина стала убеждать ее в том, что она самая лучшая ученица, что она освоит любую науку, если ей очень нужно, что у нее есть сила воли, целеустремленность и куча других качеств, которые подчинят любую задачу.

- Хорошо. Не нужно так много слов. Давай просто проверим. На что обращает внимание мужчина, когда видит женщину перед собой?

- Я не знаю, - Мышкина растерялась. Мужчины, с которыми она имела дело, никогда не смотрели на нее, как на женщину, они сразу открывали деловую тему.

- А ты сама, когда видишь женщину, на что сразу смотришь?

Мышкина вспомнила, как впервые увидела Наташу. Она была в изумрудном сарафане, который так вписывался в солнечный летний день и в любовь Антона, что казался частью гармонии мира. Что она помнит из той картины, что поразило ее тогда?

- Глаза, волосы и одежда, - Мышкина смутно искала что-то еще в прошлом образе, но он стал смутным и рассеялся, выполнив свою миссию.

- Верно. Вот и начни со своей одежды. Посмотри на свой гардероб. Если бы это была не ты, что бы ты могла сказать о человеке, который одевается так, как ты?

- Что ему нет дело до своей внешности, ему все равно, как он выглядит, главное для него, чтобы одежда давала возможность быстро перемещаться и попадать в любые обстоятельства – в ней можно спать, путешествовать, бежать на работу, тереться в транспорте. А еще – я бы не смогла сказать, это одежда мужчины или женщины.

- Ты все сама увидела. И вот этот образ не мужчины, не женщины, а рабочей лошадки, для которой главное – это работа, ты и несешь миру. Как ты думаешь, если мужчина захочет создать семью, выберет ли он жену, для которой нет ничего важнее работы?

- Наташа, но неужели одежда так важна? Неужели, поменяв свой гардероб, я стану женщиной?

- Конечно, нет. Но «путь в тысячу миль начинается с первого шага». Это и будет твой первый шаг. Он кажется тебе легким?

- Как-то не впечатляет, я привыкла решать более сложные задачи.

- А ты попробуй решить эту, и увидишь, что сложностей в ней не меньше, чем ты привыкла видеть в работе. Одежда должна красить тебя, делать женственной, скрывать физические недостатки. Она должна быть гармонична, и быть уместной там, где ты в ней появляешься. Она должна вписываться в твою жизнь, иначе ты будешь выглядеть смешно.

Мышкина поморщилась.

- А нет чего-нибудь другого? Может, можно поделать какие-то упражнения?

- Ты еще не начала учиться, а уже ищешь способы не делать того, что я тебе говорю. Одежда – это важно. Я жду тебя через месяц в новом образе – какой он будет, как выглядит настоящая Даша, мы вместе и увидим.

Мышкина поняла, что попалась в ловушку, которую сама для себя и сотворила. Она вроде бы хочет быть женщиной, но это представляется ей таким сложным, каждый шаг таким мучительным, что очень хочется даже не начинать путь, чтобы избежать неудач.

- Даша, выбор за тобой. Именно сейчас ты решаешь, чего ты хочешь на самом деле, и куда ты будешь идти.

- Спасибо, Наташа, - Мышкиной захотелось уйти, зализать раны наедине с собой. Как она надеялась получить совет типа «Три раза в день делай эти упражнения, один раз в неделю пей этот напиток, и через три месяца ты проснешься женщиной». Это было бы понятно, логично и разумно, и ее полумужское естество не противилось бы этому совету изо всех сил, в нем было все, что нужно для ума – конкретика, сроки и гарантии.

В случае же с одеждой оставалась только неопределенность, и разум лихорадочно искал приемлемый для себя выход, терзая Мышкину отсутствием решения, и поднимая безудержную ярость, направленную на себя же.

Мышкина стиснула зубы «я все равно не сдамся!» Она приняла твердое решение стать Женщиной. Ее вела путеводная звезда – ее Любовь, и уже был известен первый шаг – изменить свой внешний облик.

Куда девалась ее героическая решимость? Ведь еще вчера вечером ее решение начать новую жизнь прямо с утра казалось таким логичным и необходимым. А сегодня с утра в голову полезли совсем другие мысли, Мышкина даже удивилась наличию их в своей дисциплинированной голове.

«А может отложим до завтра?» «А если у меня ничего не получится?» «Одежда меня не изменит, мне и в брюках хорошо…» «Как же мне заполучить нового клиента? Он раскусывает все мои хитрости» - Мышкина вовремя отловила в себе мужчину, и силой воли постаралась вытолкнуть на свет Божий Мышкину-женщину, которая забралась в дальний уголок Мышкиной души, и совсем не желала выходить оттуда, опасаясь насмешек мужской части Мышкиного разума, который далеко опередил в своем развитии ее женское начало.

На силу воли Мышкина-женщина реагировать не хотела, пришлось применять ласку. В борьбе с самой собой Мышкина вдруг обнаружила, что может быть мягкой и ласковой, способна не только хлопнуть по плечу, но и подбодрить слабого своей уверенностью.

Ей даже понравилось разговаривать с собой ласково, а не просто отдавать приказы командным тоном.

Мышкина уже в хорошем настроении поднялась с постели. Тело требовало движения, проснувшаяся женщина несколько раз потянулась, покрутила бедрами, и хихикнула, представив, как бы отреагировал ее начальник, увидев Мышкину сейчас.

Мужская часть Мышкиной была так поражена происходящими переменами, что растеряла все весомые аргументы и логические доводы, и просто наблюдала за тем, что происходит, собираясь с духом в поисках новых решений.

Мышкина запела, и сегодня ее голос не казался ей противным скрипом старого ботинка. Он был тихий, но неожиданно приятный. Правда, песня вспомнилась только детская «От улыбки хмурый день светлей…», но это не мешало ей пребывать в лирическом настроении.

В ванной, принимая душ, Мышкина-женщина придирчиво осмотрела себя, словно перед подписанием акта приемки-сдачи тела. Результаты осмотра ее успокоили – мужские замашки Мышкиной помогли ей сохранить тело в хорошей форме. Осталось только научить его вновь двигаться по-женски.

Сегодня ее ждала встреча с важным клиентом, и Мышкиной очень хотелось произвести на него новое впечатление, предстать перед ним лесной феей, и своим очарованием добиться подписания важного договора.

Мышкина открыла шкаф в поисках одеяний, подходящих лесной фее, хотя знала, что ничего там не найдет – шкаф не был волшебный, и хранил в себе только брюки, свитера и кроссовки, которые Мышкина покупала быстро и на распродажах.

При мысли о хороших магазинах Мышкину начала брать дрожь. Несколько раз она пыталась совершить покупки, но каждый раз, натыкаясь на ледяной взгляд продавцов, ставивших ей диагноз на входе в салон, искала для себя причины походить еще в том, что есть.

Обеспокоившись, что весь день пройдет в глупых женских раздумьях, в дело вмешалась мужская часть Мышкиной. Она вспомнила, что в магазине неподалеку открылся отдел женской одежды, и по факту открытия продавцы там еще не должны набраться надменности, ведь они заинтересованы в привлечении покупателей.

Сердце Мышкиной испуганно забилось – неужели эта задача может быть решена? Прямо сейчас? И не нужно будет больше мучиться, Мышкина превратится в женщину, тыква – в карету, а Павел Николаевич - в Павлика. Мышкина зажмурилась, представив, как сильные руки обнимают ее девичий стан, а нежные губы касаются завитка над ухом.

«Мышкина, осади коней», - этот голос был сейчас так некстати. Он возвращал в грубую реальность, заставляя действовать, преодолевать все накопившиеся за долгие годы комплексы. Мышкина умела справляться с трудностями на работе, любая задача вызывала у нее азарт игрока. Но то, что происходило сейчас, было совсем новым, непохожим ни на что, поэтому вызывало только панику. Женственность оказалась целой наукой, неподвластной ее разуму. Она не поддавалась логике, ее нельзя было разложить на составные части, в ней все было не так, непривычно, и от того так страшно.

Старые методы не помогали, нужно было придумывать что-то новое, и Мышкина нашла этот вариант – «Хорошо, мы только зайдет в магазин, посмотрим издалека на продавца, и если он нам не понравится – сразу же уйдем.»

На эту уловку Мышкина –женщина откликнулась, и согласилась не впадать в истерику, пока не увидит продавца.

Мышкина быстро спустилась по лестнице, и выходя из подъезда вспомнила, что собиралась тренировать свою женственность. Тело не слушалось – удобные кроссовки просили ускорить шаг, джинсы тянули на свободу. Как легко было поддаться старой привычке ходить размашистым шагом, лишь усилием воли Мышкина остановила свой порыв, и постаралась двигаться плавно. Тело казалось деревянным, мышцы напряглись, и Мышкина поняла, что успеха таким образом она не добьется.

Она задумалась, и не заметила, как оказалась возле магазина.

Зайдя внутрь, Мышкина побродила по отделу подарков, сумок, зашла в обувной отдел – она оттягивала роковой момент своего преображения, чувствуя, что еще слишком велик в ней этот страх, страх неудачи. Ведь если сейчас Мышкина оденет юбку, и увидит в зеркале чудовище, она не сможет идти дальше по этому пути. А значит, Павел Николаевич навеки останется для нее начальником отдела.

Отделы кончились, Мышкина обошла весь магазин. Людей было немного, и ее перемещения могли привлечь к себе внимание, поэтому Мышкина решилась.

«Я только посмотрю», - она убедилась в том, что мужская часть не будет заставлять ее примерять, покупать, принимать решения, а просто позволит ей действовать самой.

Мышкина на секунду зажмурилась и сделала шаг… В свое новое будущее.

Открыв глаза, она наткнулась на ласковый взгляд. Тоненькая девушка с синими глазами, и пышной копной волос жестом пригласила ее в новый отдел. Ее поведение так не вязалось с образами, которые жили в голове Мышкиной о классе продавцов, что она даже растерялась – приготовившись к отпору и наглости, она не знала, как вести себя в этом случае, как реагировать на приветливость и вежливость.

Мышкина двинулась по рядам, ожидая нападения. Теперь должно было последовать бойкое «Давайте я Вам помогу», «Обратите внимание на вещи из новой коллекции». Но за спиной была тишина, только напряжение Мышкиной бродило за ней следом, вызывая шум в ушах. Мышкина оглянулась – девушка сидела на своем месте, листая каталог.

Сбросив с плеч тяжесть от придуманных страхов, Мышкина начала просматривать стойки с одеждой. И тут же впала в уныние. Ей казалось, что разобраться в этих деталях женского туалета она не научится никогда, а тем более подобрать все так, чтобы это подходило под ее фигуру, и делало Мышкину женщиной, а не огородным пугалом.

Мышкина посмотрела на девушку-продавца. Видимо та почувствовала этот взгляд, полный отчаянной мольбы. Она подошла к Мышкиной, захватив по пути несколько моделей.

- Вы можете мне подсказать, для чего Вы выбираете одежду? Какой стиль Вам нужен? Деловой, вечерний, повседневный? Я Вам подскажу, на чем можно остановить свой выбор, - в голосе девушки звучало столько тепла и уверенности в том, что она может помочь, что Мышкина ей сразу доверилась. Да и одета девушка была очень стильно, ее наряд был скромным, но составлял единое целое с ней, завершая ощущение гармонии, лучившейся от нее.

- Мне нужен деловой стиль. Но так, чтобы он подчеркивал мою женственность, - произнося эти слова, Мышкина отчаянно покраснела, ведь чтобы что-то подчеркнуть, нужно сначала это заиметь, а в Мышкиной сейчас жила только огромная неуверенность в себе.

Девушка кивнула головой и двинулась в дальний угол магазина. Она словно знала сразу, какая одежда нужна Мышкиной. Через минуту она протянула ей трикотажное платье. Темно-бардовое, оно было сшито так, что создавало ощущение делового костюма: белые вставки-рукава и горловина, интересный рисунок ткани, кожаный пояс – все это и давало ощущение нужного стиля. И в то же время, достаточно было снять пояс, и оно превращалось в интересный наряд для неформальной встречи.

Мышкина оценила все это только потом.

Девушка провела ее в примерочную, принесла туфли на высоком каблуке:

- Это платье можно мерить только с каблуком, иначе оно потеряет свое очарование.

Мышкина чувствовала, как гулко колотится сердце. Она видела, что платье подходит под тот образ, в котором она хотела видеть себя. Сейчас ей предстояло узнать, подходит ли сама Мышкина под этот образ.

Ткань легко прилегала к телу, и Мышкина почувствовала, как приятно носить хорошие вещи. Платье нежно обнимало ее фигуру, а из зеркала на нее смотрела испуганная девчонка, одевшая мамины одежды, и ожидавшая наказания за свою дерзость.

Мышкина расстроилась. Ей очень понравилось это платье. Ей очень не понравилась та Мышкина, которая сидела в нем. А что делать с ней, она не знала.

- К Вам можно? – девушка заглянула в примерочную. Увидев большие глаза Мышкиной, она все поняла, - подождите здесь, минутку, сейчас все будет по-другому.

Она убежала, а Мышкина продолжила уничтожать девушку в зеркале. Ее насмешки попадали той прямо в сердце, в глазах появились слезы, готовые навеки утопить ее мечту.

Несколько раз Мышкина останавливала свой порыв бросить все, убежать, продолжив свое существование в виде существа непонятного пола, но в голове каждый раз возникал образ Любимого, и усилием воли она оставалось на месте.

Девушка принесла новый наряд, увидев который Мышкина поморщилась. Увидев ее гримасу, девушка улыбнулась:

- Вы примерьте. Серый цвет только кажется таким невзрачным, на Вас он может заиграть другими красками.

Мышкина почувствовала себя в мышеловке собственных идей, которые она обрекала на поражение каждые пять минут. Но девушка была так улыбчива, и в то же время настойчива, что Мышкиной ничего не оставалось, как одеть новый наряд.

Она подняла глаза, приготовившись увидеть в зеркале чучело, серую мышь во всей своей красе, но застыла, пораженная образом, который увидела перед собой.

Перед ней стояла девушка-мечта. Серое платье легко облегало изгибы фигуры, позволяя взгляду плавно скользить по ней, не задерживаясь на шероховатостях. V-образный вырез, украшенный легким орнаментом серебристой вышивки, привлекал внимание, создавая почерк индивидуальности. К нему шел украшенный вышивкой пояс и строгий пиджак, на тон темнее платья.

Пиджак легко преображал девушку-Берегиню в деловою женщину, не потерявшую своих женский качеств и на работе, а оставшись в платье, Мышкина начинала излучать нежность и женственность.

Этому образу не хватало только одного – Мышкиной. Идеально устроившись на ее фигуре, платье требовало дальнейшей работы над собой – критике подверглось все, что находилось вне платья: прическа, лицо, тусклые глаза, заполненные до краев испугом и самокритикой, руки, не видевшие ухода с лета прошлого года, ноги, искавшие свои кроссовки, чтобы занырнуть в их глубину, и не мучиться от желания хозяйки втиснуть их в узкие туфли на высоком каблуке.

Словно услышав безмолвный крик Мышкиных ног, девушка-продавец принесла им спасение – мягкие кожаные полусапожки на невысоком каблучке. Они идеально вписались в зеркальный образ, позволив Мышкиной постепенно переходить к женской обуви, без душевных травм и телесных мозолей.

Удовлетворившись образом тела, Мышкина с облегчением облачилась в привычное одеяние. Цена на одежду оказалась довольно высока, но она была готова на любые денежные жертвы, лишь бы не проходить мучительный ритуал примерки вновь. Заплатив указанную сумму, и поблагодарив девушку, Мышкина вышла из магазина.

Вопреки ожиданиям, этот шаг не принес ей желаемого облегчения, он лишь открыл ей горизонты для последующих изменений, она вспомнила слова Наташи: «сделай первый шаг, и ты увидишь, что тебе нужно будет делать дальше», и поразилась в который раз ее мудрости – знай она сразу обо всем, что ей придется пережить, может быть, никогда бы не смогла стать на дорогу возвращения к своей женственности.

Сейчас же первый сделанный шаг не позволял ей остановиться или свернуть в сторону – платье было столь волшебно, что ему хотелось соответствовать, и Мышкина направилась к парикмахерскую…»

Улыбнитесь себе и войдите в новый день мягкой и ласковой женщиной. И мир обязательно ответит Вам своим теплом!

Татьяна