Недавно перечитала интервью с Людмилой Марковной. И поняла то, что не до конца понимала тогда, когда его делала. Действительно. Отношения мужчины и женщины – это война. И чтобы победить, женщина всегда должна быть на шаг впереди.

«Ну что вы так вздыхаете?»- спрашивает меня Людмила Марковна нарочито громко.

«Меня гложет зависть!» - честно признаюсь я.

Еще бы!

Ряды туфель, вечерние платья, яркие шали, что-то блестящее и от этого особенно манящее - о такой гардеробной комнате мечтает в глубине души каждая женщина.

ELLE - Между Вашим публичным и, так сказать, домашним образом большой разрыв - яркая актриса и спокойная ироничная женщина. Такой голливудский образ жизни.

Людмила Гурченко - О! Об этом образе жизни я ничего не знаю. Просто с детства мечтала, чтобы меня окружали красивые вещи. Люблю посуду, мне нравится определенный вид деревянной мебели. И потихоньку все вокруг себя я выстроила и сделала так, как мне хотелось. Ведь дом - это мой покой. Я не люблю современные гостиницы, минимализм, хай-тек - боже сохрани! Недавно в Англии я попала в очень дорогую гостиницу. Слушайте, это ужасно! Кровать, столик, стульчик, окно - все. Тюрьма. Быстрее бы домой к моим коврикам и подушечкам.

ELLE - Людмила Марковна, жизнь у Вас была нелегкой. Стремление к красоте помогало Вам?

Людмила Гурченко - Пожалуй, это было единственное побуждение к жизни. Как это ни удивительно, но все, что вы видите, приобретено, когда я не снималась. Конечно, что-то и сейчас покупаю - например, зеленое стекло, которое обожаю. А тогда были концерты по необъятной стране, на самых зачастую непрестижных площадках, и все, что зарабатывала, я вкладывала в свой дом. Даже когда еще угла своего не было, я покупала и перетаскивала за собой свое добро: лампы с висюльками, вазочки. Надо мной в общежитии смеялись; «Люся выезжает с двумя своими лампами». Как с елками. Но у меня и в общежитии были всякие шторы, покрывала в цветочек с оборками, в то время, как почти все накрывались серыми общественными. Я всегда что-то шила, придумывала. А иначе - неинтересно жить.

ELLE - Известно, что Вы всегда сами придумывали фасоны своих нарядов.

Людмила Гурченко - Когда я видела какое-нибудь старенькое платье с кружевами, то просто тряслась и сразу соображала: так, это можно отрезать, это можно скомбинировать. У меня до сих пор очень много всяких кусочков, пуговичек. Никакой у меня не голливудский образ жизни - там другая жизнь, там все есть в магазинах. А мы прошли другую жизнь. И об этом не надо забывать. Сейчас актрисы имеют возможность купить все, начиная от ногтей, которые можно приклеить, до мехов и бриллиантов. Но... Все это можно увидеть и на ком-то другом. А вещи, которые я делала, до сих пор в одном экземпляре и могли удивить. Ах! Что это? Одеваться индивидуально - это очень важно.

ELLE - Если честно, то я всегда смотрю, во что Вы одеты.

Людмила Гурченко - Спасибо, очень приятно. Я всегда думаю: «Так, завтра у меня то и то. Во что я буду одета?» Ведь как оденешься, такое впечатление произведешь. Образ - это очень важно.

ELLE - У Вас менялось представление о том, что такое быть шикарной?

Людмила Гурченко - Шикарно - это когда очень просто, без загогулин и вычурности. Классический базис и феерическая надстройка. Воротник, отделка, рукава меняются, но фасон остается один и тот же. Подчеркиваются выгодные части тела, которые «работают». Ничего не должно бросаться в глаза, но должно быть что-то необычное, что очень хочется рассмотреть. Это как духи. Человек вошел, а за ним чудесный шлейф. Или, наоборот, такой запах, такой удушливый, что сбежать хочется.

ELLE - Про духи я хотела задать следующий вопрос.

Людмила Гурченко -Мои первые духи - от Carven, потом были Christian Dior, Chanel, Yves Saint Laurent. Но, когда я снималась в «Сибириаде», у меня были духи «Красная Москва». И немножко «Шипра». Я сразу погружалась в то время.

ELLE - Вас, наверное, сложно удивить подарками?

Людмила Гурченко - Ну почему. Бывают тонкие люди. Приятно, когда дарят не просто так, а с учетом моей индивидуальности. За любым подарком я вижу отношение к себе, он совсем не должен быть дорогим.

ELLE - Есть что-то, что Вам не нравится в современной моде?

Людмила Гурченко - Я с интересом отношусь ко всему новому. А что не нравится... Не нравятся на животах кольца, потому что кажется; вдруг кто-то дернет, честное слово. Как-то после выступления я попала в толпу поклонников - это был самый пик популярности все той же веселой новогодней комедии. Платье по кускам разнесли, а из уха вырвали сережку. Можег быть, та острая боль навсегда запомнилась, и потому страшно смотреть на серьгу в носу, на губе - ужас. У меня это вызывает страх. Мне не нравятся татуировки. На один вечер, конечно, можно наклеить, но навсегда! Тело-то будет стареть.

ELLE - Как Вам кажется, женщина должна одеваться для мужчин или для других женщин?

Людмила Гурченко - Я думала об этом. Когда ты одеваешься для себя и себе нравишься, это нормально, это хорошо. И мужчина обязательно обратит внимание. А если надеть для мужчин короткую юбку, а ноги крупные, то это вызовет усмешку. Но это надо как-то понимать. Значит, что? Жестко к себе относиться.

ELLE - Но есть другая точка зрения - чтобы преодолеть комплексы, не нужно ничего скрывать и не нужно стесняться.

Людмила Гурченко - (улыбается). Все решает голова. Ум. Все зависит от того, хочется ли мужчине женщину раздеть. Когда ее очень много голой, то и снимать-то нечего. Что-то как-то должно угадываться... Чтобы женщина так могла одеваться, нужен особый талант, особое чутье. А как часто очень красивая женщина сошла с подиума - и все, и неинтересно.

ELLE - Страх возраста присущ любой женщине?

Людмила Гурченко - В какой-то момент появляется сильная паника. У актрис, наверное, особенно. Ведь все на лице.

ELLE - Как Вы говорите, мое лицо - моя зарплата?

Людмила Гурченко - Безусловно. В жизни женщины есть три периода. Юность. Зрелость, или средний возраст. И, скажем так, мудрость. Сейчас могу вам сказать, что вот в этом, мудром возрасте очень интересно жить, ты видишь все ошибки предыдущих лет. И четко понимаешь - это мое, а это не мое. Глядя на других женщин, замечаешь: «Здесь она делает ошибку, но это ее ошибка, и она должна ее совершить». И роли сейчас очень интересные, хотя их мало. Но уж если что-то попадается! Я с таким интересом никогда не играла. Мне, знаете ли, любопытна эта самоирония моей жизни: я надеваю какие-то наряды, что-то делаю, а все при этом знают, когда вышла «Карнавальная ночь». Но если я не смогу в своем возрасте надевать то, что носят все в наше время - за исключением суперкоротких юбок и вырезов, что пониже спины, которые я и раньше не носила, - то мне станет скучно и серо. Да, пугает, когда роли уходят, когда ты перестраиваешься из одного периода в другой. Но в эти переходные этапы ты формируешься как новый человек

ELLE - А сугубо женский страх старости Вам знаком?

Людмила Гурченко - Актерский страх сильнее женского. Для меня работа - это все. А что касается женского, то, конечно, все это противно. Но можно выдержать.

ELLE - Стоит ли сопротивляться возрасту, используя все возможные достижения медицины, или лучше, как часто говорят, «красиво стареть»? Мол, зачем бороться с тем, что неизбежно.

Людмила Гурченко - Да нет, бороться надо. Но... Однажды была программа об Орловой, и ведущий сказал замечательную фразу: «Неизвестно, как она боролась с возрастом, об этом никто не знает, но она всегда была прекрасна!» Бороться надо всегда, только не надо это афишировать: «Я делаю то и это, я так страдаю». Страдай и борись внутри. Да, это выдержка и в какой-то степени даже самоистязание.

ELLE - Продолжение той самой программы жестокого отношения к себе?

Людмила Гурченко - А как иначе? Если есть тенденция к полноте, контролируй питание. И так далее. Ты же женщина и должна долго существовать в коллективе. И коллектив не должен видеть твоих изменений. А как, что, какой ценой - это никого не касается. Я считаю, что борьба за внешнюю форму дает колоссальную энергию, источники которой с каждым годом все труднее находить. И я абсолютно уверена, что русская женщина - самая красивая, самая страстная, самая-самая. Я даже в новом фильме говорю такие слова: «Им нет цены».

ELLE - В своей книге о русском мужчине Вы высказались гораздо более жестко.

Людмила Гурченко - Не о русском, а вообще о мужчине, ведь он физиологически устроен иначе, чем женщина. У него же прежде всего работает природа, а только потом - мозги. И очень редко наоборот. Это для мужчины высший пилотаж, когда он может себе сказать: «Стоп! Не надо этого делать, потому что есть любимая женщина, которую можно потерять из-за минутной глупости». Хотя подавляющее большинство врет...

ELLE - Подавляющее!?

Людмила Гурченко - (кивает). Да-да. Поплачьте, но это так

ELLE - И бороться с этим бесполезно?

Людмила Гурченко - Практически. Надо форму держать. Это вечная война мужчины и женщины, тайная, жестокая, - два сказать, пять в уме. И так было всегда, и так будет всегда. Женщина может выиграть, только если будет держать форму, привлекать талантом, умением быть выше всех - для него. И вы подумайте о своей жизни, и, может быть, читательницы подумают.

ELLE - Почему мужчин отталкивают женщины, погруженные в свое дело?

Людмила Гурченко - Когда возникает любовь, трудно понять, кто и во что погружен. Женщина влюблена, и все ее мысли посвящены мужчине. А потом проходит время, и он понимает, что ее внимание отдано другому - делу. И тогда мужчина не справляется с женщиной, и все рушится. ELLE - Женщина должна быть стервой?

Людмила Гурченко - Нет, мужчины этого не любят. Это так, это «на раз». А женятся не на стервах. Тут есть очень хитрый момент. Мужчины очень быстро проходят этап интереса к стервам, а потом ищут нежную, добрую...

ELLE - «Девушку с косой»?

Людмила Гурченко - Представьте. Не случайно самые боевые часто отходят на задний план, а у тех, кто тихо сидел, все складывается.

ELLE - Подождите, Людмила Марковна! А журналы учат современных девушек быть боевыми, смелыми!

Людмила Гурченко - (иронично улыбается). Ну, учите. Это неправильная модель. Правда, бывает, что девушка выдрессирована как стерва, а потом пелена сходит, и мужчина видит, что перед ним та самая «девушка с косой». Человека не сразу можно распознать. Обо мне как думают? Гурченко - это всегда «ух»! А когда узнают ближе, то удивляются - совсем другой человек, домашний, верный, «не прыгающий». Извините, что на себя перевела, но я знаю, о чем говорю. Я столько стерв переиграла. Например, «Любовь и голуби»: «До свидания, Надя, провожать меня не надо». Стерва, но ее жалко в финале. Одинокая. Вот так и сходит глянец со стерв.

ELLE - В своей книге Вы пишете, не скрывая, что не можете жить одна.

Людмила Гурченко - Я честный человек И мужчина честный тот, у которого много жен. Это значит, что он не врет жене. Влюбился - ушел. А бывает, что люди живут рядом, он бог знает что выделывает, а она терпит. А постарел, приболел - и к ней под крылышко, в свой домик. И мирно держатся друг за друга. А что было... У меня не получается долго быть одной. Мне нужно плечо, защита. Одной трудно отбиваться. Стервами часто становятся от одиночества. Хотя без мужчины, наверное, может обойтись женщина, которая серьезно занимается бизнесом. Раз не сложилась женская история - буду деньги зарабатывать. На сегодняшний день это нормальная история. Ведь такая женщина следит за собой, не хватает первого попавшегося, а ждет, когда придет тот самый, настоящий. У меня много таких подруг. Одинокие, но работают как лошади и знают себе цену. Я им говорю: «Все у тебя будет нормально!» Сегодня женщине трудно встретить достойного мужчину. «Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить. Но зато в эти ночи весенние я могу о любви говорить». Больше он ничего не может! Советская власть превратила мужчину во что-то неполноценное. А сколько лет у нас капитализму? Всего-то 15. Многие старые привычки наши мужчины еще долго будут искоренять.

ELLE - А Вы помните первую дорогую вещь? Сами купили или Вам подарили?

Людмила Гурченко - После «Карнавальной ночи» я купила папе и маме путевки на юг, а на вторую зарплату приобрела в комиссионке на Арбате петровскую жирондоль, которая сохранилась по сей день. А первую норковую шубу я купила только в 1986 году.

ELLE - Вам хотелось?

Людмила Гурченко - Да. Я когда ее надела, это было - ой, ах, ох. Да что там говорить! Иду и божьего света не вижу. Смотрела на свое отражение во все окна. Это была длинная советская коричневая шуба. Тяжелая! Но норковая! Я шла как царица. Чуть под машину не попала, все себя в шубе разглядывала.

ELLE - Любите украшения?

Людмила Гурченко - Да, конечно. Но спокойно могу и хорошую бижутерию носить. Нормально. Это красиво и современно.

ELLE - Как выглядит Ваш идеальный день?

Людмила Гурченко - Проснуться часов в девять. Душ. Завтрак: каша овсяная, киви, поджаренный хлеб с маслом. Затем мы с мужем разъезжаемся по своим делам. Потом я возвращаюсь домой, мы обсуждаем, как прошел день, гуляем с собаками. И вечером или дома ужинаем, или идем в ресторанчик. Счастье - это уйти на paботу со спокойной душой, заниматься тем, что тебе нравится, вернуться, выдохнуть и знать, что у тебя все хорошо. Это очень важно. Все гениальное просто!

ELLE - О чем Вы мечтаете?

Людмила Гурченко - Этот вопрос мне много раз задавали... И я ответила бы на него ярко и пышно, если бы в самом лучшем возрасте с 24 лет до 37, от «Карнавальной ночи» до «Старых стен», у меня не было бы более 10 лет молчания. Я была практически уничтожена, выброшена на обочину, и с тех пор я никогда не мечтаю. Выбираю из трех предложенных сценариев самый лучший и вкладываю в роль все, о чем я мечтала, когда не было работы. А сидеть и просто мечтать - нет, эти прыжки в высоту давно закончены.

Источник - ELLE, автор НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА