Главная » Статьи » "ЗАРЯ"2009 » История Архив |
Сколько уже писалось о подвигах в Великой Отечественной войне советских людей, которые прошли страшное горнило тех незабываемых лет. Слава Богу, многие из них еще живы, пусть уже и немощны. Не только по вине старости, но и от пережитого, точнее будет, если сказать: от не человеческих потрясений и напряжения как физического, так и душевного. Каждый из них может внести хотя бы коротенькую строку в общую летопись войны. В д. Верхополье живет Николай Максимович Моряков. В обычном и неприметном домике. Если вы желаете пополнить свой кладезь поз-наний о той страшной войне и партизанском движении, обратитесь к нему. Сперва с нежеланием, но станет рассказывать о своем боевом пути. Николай Максимович вы-сокого роста, статен и грузноват. Несколько нервный: еще бы, прожить две трети века, как говорится, почти без просвета: было много больше тревог, горечи, чем радости. О своих ранениях, в руку и ногу, тяжелое — в ногу, скажет, если спросите. На ноге отсутствуют пальцы — срезаны осколком. В носке вместо них носит вату. В самом начале войны ему было 18: время как раз учиться и за девчатами ухаживать. А тут одни тревоги: частенько днем наведывались немцы за лошадьми и поросятами... В один из дождливых осенних дней их словно прорвало: наехала в деревню уйма. Зло лопоча на своем языке, прикладами сгоняли жителей в толпу: оказывается, ночью партизаны убили их вояку. Согнали, окружили, дватанка поближе подогнали. Через переводчика объяснили причину, отделили от прочих селян мужчин и вынесли приговор: расстрелять. Поднялись бабий крик, суматоха... К счастью, в толпе оказалась учительница, почти свободно владеющая немецким. Смело вышла и стала что-то говорить офицеру... Расстрел был заменен отправкой в Германию... В Карачеве их поселили в церковь, что напротив районной больницы. Условия, мягко сказать, скотские. Сутра до вечера верхопольские мужчины вместе с другими из района, советскими военно-пленными были заняты на тяжелых работах. И у всех была надежда, что немцы ни расстреляют, ни погонят в Германию. Если фортуна к узникам повернется лицом, то удастся бежать. Ведь, как говорил Гете, надежда живет у самых наших могил. И все же надежде не суждено было сбыться: погрузили в эшелон и повезли через Брянск на Витебск... Чтобы эшелон не подорвался на партизанской мине, впереди шли четыре платформы с песком. Очевидно, фашисты везли что-то ценное: навряд ли они пеклись о жизни наших людей. Однако ж раздался мощный взрыв начались суматоха и паника. Моряков не знает кроме него и еще двоих с их вагона удалось ли кому бежать. Затем были скитания по белорусским лесам. В голоде, холоде, без сна. Наконец им подфартило: оказались в пар-тизанском отряде, носившем имя «Сибиряк». Отряд входил в бригаду, которая именовалась «За советскую Беларусь». Вот так военная судьба забросила юного верхопольского паренька далеко от родины. Со временем Моряков станет командиром отделения. Без малого два года он и его сотоварищи совершали дерзкие налеты на фашистские гарнизоны, подрывать шедшие к линии фронта эшелоны с вражеской живой силой и техникой, отражали атаки карательных отрядов. Попадали в окружение и с боями выходили из него... Короче, приближали, как могли, тот день, о котором поется в знаменитой песне. Пришел желанный час воессоединения партизан с регулярными частями Красной Армии. Моряков вместе со своим другом беларусом Шамбаревичем твердо решил идти на фронт, хотя по горло находилось им, бывшим пар-тизанам, работы на освобожденной территории. Начались для Морякова фронтовые будни, как и для всех, кто с боями продвигался на Запад. Тогда ни они и никто другой еще не знали, что им до фашистского логова придется идти многие дни и ночи, терять сотни и тысячи боевых друзей, товарищей. 'Фронтовая жизнь складывается Одни спустя день забывались, другие помнятся спустя десятилетия. Спросите Николая Максимовича, и он вам в подробностях расскажет про бой, в котором получил сразу два ранения—в руку и ногу. Случилось это, когда их рота была в обороне, в чистом поле. И на них шли вражеская пехота и танки. Под сильным натиском рота стала отступать. Моряков, командир отделения, лежал в окопчике с одним бойцом. На них по рытвинам мчался танк. — Во-о прет! сказал Моряков. Голос его дрожал от напряжения. Усилием воли он не дал себе отступить: бьио какое-то чувство, что атака фашистов . захлебнется. Не отрывая взгляда от мчавшегося танка, нащупал на дне траншеи связку гранат и, словно на тугой пружине, выбросился на бруствер. Кинул связку... И тут же почувствовал боль в руке и ноге. Потом он лежал на опушке леса, в медсанбате: все-таки наши атаку отбили. Еще и еще в своей памяти прокручивал бой и радовался, что жив и той маленькой победе своей роты. После трехмесячного пре-бывания в госпитале Моряков вернулся в свою 306, уже Краснознаменную Рипщевс-кую, дивизию. И снова шел на Запад. И опять потекла полная опасности фронтовая жизнь. По сей день помнит и вот этот эпизод. Их взвод получил приказ взять небольшой хутор. Они стояли в лесу. Из укрытия вышел танк и тут же был подбит вражеским снарядом. Другой танк не пошел: якобы, в гусеницу угодило бревно. Мало ли на войне бывает случаев... Пехота пошла в наступление и сразу стала нести большие потери. — Большак, канава,— рассказывает Николай Максимович,— мы залегли в ней, потом поползли. Стало темнеть. Я с пылу жару и не заметил, как остался один. Совсем темно. Слышу, кто-то ползет. И мне стало страшно: дал очередь из автомата. Все стихло. Пришел в часть. Ком.взвода Кавун смеется: — Ну что, Моряк, отстал? Вот ты скажи мне, чего хочешь в жизни: живым остаться или орден получить?... Уже назавтра, снова идя на хутор, в кустах нашли труп немецкого офицера. Того самого, которого в темноте убил Моряков. А на хутор рота все-таки вошла. Без всякого боя: немцев там уже не оказалось. Многие из нас, к счастью, не изведали всех бед, что выпали на долю наших дедов, отцов и матерей на фронте ли, в тылу ли. О мытарствах каждого рассказывать — навряд ли хватит и толстенной книги. Писать их — нет такой возможности. А жаль! И насколько полно можно рассказать в газете, тем более в материале небольшой «районки»? Николай Максимович на заслуженном отдыхе, имеет награды, в том числе и орден Отечественной войны 1 степени. Имеет большое уважение среди односельчан, коллег по Сергеевской школе, в которой много лет преподавал. Жил все свои годы честно, больше радел не за свое, а за обще-ственное. И чтобы не делал, никогда не прятался за чужие спины. 6.08.1998г. А. КЕПКО. На снимке: Н. М. Моряков со своим внуком. Фото В.ДОНСКОГО. | |
Категория: История Архив | Добавил: witkom (29.03.2009) | |
Просмотров: 1756 |
Всего комментариев: 0 | |