Карачев - Библиотека, Заря, статьи, обзоры.

Что делать?

- Павл?

- Естественно.

Оба они молчали, потом старый воин промолвил:

- Вот что значит допустить в чертог кого-то из этих мирян без морали и совести. Да будет окаянен тот миг, когда Аврелий вошёл на падун нашего чертога! Это он притащил к нам Аврелия. Горе нашей Лигии - однако им потребна вовсе не раба, а наложница.

И от ярости, от ничтожной бешенства и горести за отобранное дитя в его проповеди еще весче проносился присвист. Прошло несколько минут, до тех пор пока он овладел собственными эмоциями, и только по его лихорадочно сдвигавшимся кулакам можно было рассуждать, какой тяжкой была эта внутренняя битва.

- До сих пор я ценил творцов, - выговорил он, - но сейчас мне кажется, что не они командуют миром, что существует лишь один ехидный, свирепый ирод, имя коему Меднобородый.

- О Авл! - дохнула Лигия. – Пред господом Нерон - токмо горстка зловонного праха.

Супруг ее начал погуливать широченными шагами по узорчатому настилу хранилища. В его биографии было много больших действий, но громадных бедствий не случалось, и к ним у него небыло привычки. Престарелый боец был привязан к Исиде крепче, чем сам думал, и пока не был бессилен помириться с размышлением, что ее утерял. Также он чувствовал себя оплеванным. Им руководила воля, кою он ненавидел, в то же время сознавая, что поперек этой власти он никто.

Когда ж ему едва посчастливилось усмирить ярость, путавший его помыслы, он молвил:

- Я думаю, что Плавтий забрал ее от нас не для царя, скорее всего он не захотел бы обозлить Поппею. Стало быть - или для себя самого, или для Марка... Сейчас же я это выясню.