"Отроча младо - Превечный Бог!" - этим ликующим отождествлением
Младенца, родившегося в пещере Вифлеемской, завершается одно из главных
песнопений, составленных в VI веке знаменитым византийским песнописцем
Романом Сладкопевцем.
Вот оно в русском переводе:
Сегодня Дева рождает Того, Кто вечен,
И земля пещеру приносит Неприступному.
Ангелы с пастырями славословят,
Волхвы со звездою путешествуют,
Ибо нас ради родился Ребенок - Превечный Бог!
Ребенок
- Бог, Бог - ребенок... Почему даже у людей, теплохладных к вере, даже
у неверующих, не перестает радостно сжиматься сердце при созерцании в
эти рождественские дни единственного, несравненного видения: молодой
Матери с Ребенком на руках, и - вокруг них - волхвов с Востока,
пастырей с ночного поля, животных, неба, звезды? Почему так твердо
знаем, и снова и снова узнаем мы, что нет на этой скорбной земле нашей
ничего прекраснее и радостней этого видения, которое века не могли
вытравить из нашей памяти?
К этому видению возвращаемся мы,
когда нам некуда больше идти, когда, измученные жизнью, мы ищем того,
что могло бы нас спасти. Ведь вот, в евангельском рассказе о Рождестве
Иисуса Христа ничего не говорит Мать, и, конечно, ничего не говорит и
Младенец - как если бы и не нужно было никаких слов, ибо никакими
словами не объяснить, не определить, не передать смысла того, что
произошло и совершилось тогда.
И всё-таки попробуем. Не для
того, чтобы объяснять и истолковывать. Но, как сказано в Писании, "от
избытка сердца глаголют уста". И невозможно человеку избытком этим не
поделиться с другими.
Ибо именно в этих словах: ребенок и Бог -
самое поразительное откровение рождественской тайны. В некоем глубоком
смысле, тайна эта обращена прежде всего к ребенку, продолжающему
подспудно жить в каждом взрослом. К ребенку, который продолжает слышать
то, что взрослый уже больше не слышит, и отвечать на это той радостью,
на которую наш скучный, взрослый, усталый и циничный мир уже больше не
способен.
Да, праздник Рождества Христова есть детский праздник
не только в том смысле, что для детей зажигаются елки, а в том, гораздо
более глубоком, смысле, что, пожалуй, только дети не удивятся тому, что
когда приходит на землю к нам Бог, Он приходит в образе Ребенка, и этот
образ Бога-Ребенка продолжает светить нам с икон, воплощаться в
безчисленных произведениях искусства, точно самое главное, последнее,
радостное в христианстве заключено именно тут, в этом "вечном детстве
Бога".
Взрослый, даже когда он разговаривает на"религиозные
темы", хочет и ждет от религии объяснений, анализа, хочет, чтобы все
было научно, серьезно. И так же серьезно и, в конце концов, скучно
рассуждает о религии и её враг, атеист, палящий по ней из своих
"научных" пушек. Нет у нас более презрительного отношения к чему бы то
ни было, чем то, что выражено в словах: "Это для детей младшего
возраста". Это значит - не для взрослых; не для умных и серьезных
людей. Но подрастут дети и тоже станут такими же серьезными и скучными.
А
Христос сказал: "Будьте как дети". Что это, значит? Чего уже обычно нет
у взрослых, и, вернее, что во взрослом завалено, затоплено, заглушено
толстым слоем его взрослости? Не прежде ли всего - свойственная детям
способность восхищаться, радоваться и, главное, быть целостными и в
радости, и в горе? И еще - способность доверять, отдаваться, любить и
верить всем существом? И, наконец, всерьез принимать то, к чему уже не
способен взрослый,- к мечте, к тому, что прорывает наш будничный опыт,
наше циническое недоверие, ту глубину тайны мира и всего в нём, что
открывается святым, детям, поэтам.
И потому, только прорвавшись
к ребенку, подспудно живущему в нас, радостная тайна пришествия к нам
Бога в образе ребенка может стать и нашим достоянием.
Ребенок не имеет ни власти, ни силы, но именно в безвластии своем оказывается он царем, именно в безсилии и в беззащитности -
его удивительная сила. Ребенок той далекой Вифлеемской пещеры не хочет,
чтобы боялись мы Его, Он входит в наше сердце не устрашением, не
доказательствами Своей силы и власти, а только любовью. Как ребенок -
Он отдается нам, и, как ребенка, мы можем только полюбить Его и, в свою
очередь, отдать себя Ему.
В праздник Рождества Христова являет нам Церковь радостную тайну: тайну свободной, никем не навязанной нам любви. Любви, способной в Богомладенце увидеть, узнать, полюбить Бога и стать даром новой жизни.
Новое у друзей: Все комедии в одном месте.