Главная » Статьи » История Карачева » История |
Карачев был освобожден, но города не было, он существовал только в названии, да на военных топографических картах. Озверевшие фашисты, чувствуя, что Карачев им не удержать, заранее, планомерно стали уничтожать его. Жители 'разбегались, прятались по оврагам и логам. Но многих немцы угнали в Белоруссию, Польшу, Прибалтику, Германию. Специальные команды факельщиков и под-рывников взрывали каменные здания, поджигали деревянные, минировали развалины и улицы. В городе случайно уцелело несколько десятков деревянных домов, несколько кирпичных коробок и пять разграбленных, полуразрушенных церквей. Автор этих строк побывал в городе в конце 1943 года. От вокзала, вернее с того места, где был вокзал, город про-сматривался из конца в конец. Улиц, деревьев, тротуаров не было. Все было покрыто снегом, и редкие прохожие ходили через кварталы, по проторенным тропинкам там, где когда-то были огороды, сады, дома. Лишь изредка на пути попадались обгорелые остовы печей. Да кое-где из-под земли пробивался дымок — то горожане выкопали себе на зиму землянки. . Ущерб, нанесенный оккупантами городу й району, был неимоверно велик. По самым скромным подсчетам, он составил 353 миллиона рублей. В городе и районе было уничтожено свыше 9000 домов, 193 скотных дворов, 181 конюшня, 86 свинарников, 100 овчарен, 86 птичников, 422 зернохранилища, 779 сараев, 231 овощехрани-лище, почти все школы. Несколько школьных зданий в районе сохранилось (с.Дроново, с.Бошино, д.Масловка, д.Трыковка, с.Юрасово, д.Слобода). Но в каком состоянии? Они были превращены немцами в конюшни. Оккупанты уничтожили или вывезли в Германию 5195 лошадей, 3733 головы крупного рогатого скота, 9047 овец, свыше 13 тысяч голов птицы и 17273 семьи пчел. Многие колхозы после освобождения не имели ни одной лошади, никакого дру¬гого скота. Значительное количество пахотных земель было непригодно для земледелия (перекопано окопами, траншеями, блиндажами, противотанковыми рвами, воронками от разрывов снарядов и бомб Земля во многих местах была буквально напичкана осколками мин, снарядов, бомб). А вот освобожденный Карачев глазами очевидцев. Лев Николаевич Толкунов — видный советский журналист и общественный деятель. Он продолжительное время был редактором газеты «Известия», занимал пост председателя правления Агенства печати «Новости». В годы войны Л. Н. Толкунов был корреспондентом «Прав-ды» на ряде фронтов, а в августе 1943 года вместе с наступающими войсками входил в освобожденный Карачев. Вот что он увидел: «И вот мы входим, наконец, в Карачев. Нельзя свернуть в сторону ни на метр, дороги сплошь начинены , минами, предостерегающие таблички висят на каждом перекрестке. Столбы темно-бурой пыли перемешались с едким дымом пожарищ. Город горит. Целые улицы превращены в руины, немцы перед отступлением взорвали все. На Советской улице они оставили в неприкосновенности только свое кладбище, большое кладбище со свежевыструганными крестами, в сквере В. И. Ленина, около кинотеатра. Тротуары, мостовые завалены грудами камней, обуглившимися бревнами. Среди развалин в густом едком дыму изредка промелькнет фигура женщины или ребенка. Я был в Карачеве один день, один фронтовой день. Но запомню его на вся жизнь. Я насчитал за этот день всего полторы сотни жителей, которым удалось спрятаься в подвалах или в балках и дождаться нашего прихода. Многие погибли, многие угнаны в рабство. Уцелевшие рассказывают об ужасах, которые перенес город за последние дни. Пьяные фашисты ватагами ходили по городу, грабили, насильничали. Мы идем мимо развалин города. Взорваны все школы, два лесопильных завода, шпагатная фабрика. Нет больше железнодорожной станции. От кирпичных зданий не осталось даже стен. В Карачеве до войны проживало около 30 тысяч человек. Он стал мертвым городом. Умирание его началось фактически сразу же после оккупации. Фашисты не только морили жителей Карачева голодом, но и методически, планомерно уничтожали ух. На ул.Ленина, недалеко от городского сада, на Брянском шоссе и на станции еще сохранились остатки виселиц. Уцелел и забор, установленный вокруг церкви Николы, которую превратили в тюрьму, здесь томились сотни жителей и отсюда почти никто не выходил живым. Лагерь на берегу реки Снежеть стал кладбищем многих сотен мирных советских людей. Были залиты кровью убитых и замученных подвалы гестапо на Брянском шоссе. Наша армия шла через Карачев. Бойцы видели, что сделал враг с русским городом, и они клялись не забыть эти развалины, рассчитаться за смерть женщин и детей». Константин Федин, известный советский писатель, тоже был среди тех, кто вместе с войсками вошел 15 августа 1943 года в сожженный Карачев. В своем очерке «Освобожденная Орловщина», опубликованном в пятом томе многотомного издания «Венок Славы» (1984г.) он повествует о тех страшных днях города: «Шоссе Орел-Карачев» являет собой наглядный образец той новой разрушительной фазы, в какую война вступила с момента прорыва на Зуше. Через кладбище полкилометра — воронка от разрывов мин и бомб. Надо спускаться с шоссе, объезжать воронки. Сотни таких объездов сваливаются в конце концов в особую дорогу Л.ПЕРЕДЕЛЬСКИЙ, историк-краевед. | |
Категория: История | Добавил: witkom (24.03.2009) | |
Просмотров: 2217 |
Всего комментариев: 0 | |